неофициальный сайт / форум

Серьезная аналитическая статья об изучении творчества Чехова в школе.
Рыдаю от смеха который час.

И чего мы хотим от детей, если им преподают по ТАКОЙ МЕТОДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ?

Чехов в школьном изучении: pro et contra

Изучение творчества Чехова в школе — было, есть и, наверное, ещё долго будет наиболее слабым звеном в преподавании литературы. Заявляю это как человек, многие годы соприкасающийся непосредственно с педагогической практикой. Не любят его школьники: то ли потому что пройти не успевают, только проехать мимо или пробежать галопом (в старших классах, где «Вишнёвый сад» выпадает на последние дни мая, гораздо приятнее ощутить аромат реального сада где-нибудь на даче), то ли потому, что устарел писатель с его юмором, который и не воспринимается уже как юмор в нашем абсурдном мире. Даже «Каштанка» сейчас “не идёт”, не говоря уж об «Унтере Пришибееве» или «Лошадиной фамилии».

И всегда Чехов оказывается трудным для детей любого возраста. Составители школьных программ тем не менее из года в год предлагают для анализа одни и те же, изрядно надоевшие прежде всего самому учителю произведения: в 5-м классе — рассказ «Хирургия», в 6-м — «Лошадиная фамилия» и «Пересолил», в 7-м — «Хамелеон», «Тоска», «Злоумышленник», в 8-м — «Толстый и тонкий»… Объединяющей теоретической основой подобного ряда произведений должно служить, по мнению методистов, “комическое”: “понятие юмора” — 5-й класс, “развитие понятия юмора” — 6-й класс, где методисты всерьёз советуют учителю разъяснить детям смысл фразы “Живёт не с женой, а с немкой”, “сатира” — 7-й класс и т.д. Посещение таких уроков удручает, советы методистов “добиться, чтобы до начала детальной работы над рассказом у школьников возникла определённая установка на анализ”, не работают, и все дружно ждут конца урока.
Студенты филфака педуниверситета за пять лет обучения дважды выходят на практику в среднюю школу. И дважды — сначала в “среднем звене” (5–8-е классы), а потом в “старшем” (9–11-е классы) — бедный студент судорожно начинает искать “методички” в виде отдельных сборников (Преподавание Пушкина, Толстого, Чехова... в школе) либо (кто поумнее или просто подобросовестнее) книги, статьи по изучаемому автору.

Что же они находят в школьных библиотеках? Прежде всего — пособия для учителя. Среди них чаще встречаются книги «А.П. Чехов в школьном изучении» (сост. М.И. Мещерякова)1 и «Чехов в школе» (сост. И.А. Бурдина)2. Научные книги о Чехове представлены (особенно в школьных и районных библиотеках) крайне скудно.

Отдавать Чехова на откуп методистам, наверное, придётся, но хорошо, если они привлекают для подобных изданий ведущих специалистов, как сделала В.Я. Коровина, выпустив в 2003 году двухтомник «Произведения А.С. Пушкина в школе. Книга для учителя» — в сборнике статьи С.Бочарова, В.Непомнящего, В.Коровина, А.Чудакова, И.Сурат.
Но Чехову и тут не повезло — то ли “не хватило” на него ведущих специалистов, то ли составители этих пособий, кроме всего прочего, плохо знают саму литературу о Чехове, в том числе и написанную для школьников А.П. Чудаковым биографию Чехова и изданную в МГУ в серии «Перечитывая классику» книгу о “школьном” Чехове В.Б. Катаева.

Выпущенная в 2000 году под редакцией М.И. Мещеряковой книга «А.П. Чехов в школьном изучении» смущает уже заголовком «Сборник статей и материалов по биографии и творчеству поэта», — конечно, по большому счёту Чехов поэт, но всё же… Здесь многое удивляет: Авилова названа Вавиловой, Туркины — Турбиными… В качестве рекомендуемой литературы указаны статьи М.А. Рыбниковой 1924 года, Ф.Шушковской 1961 года, А.Белкина 1973 года, М.Н. Строевой 1974 года, С.Сивоконя 1979 года — всё это не то чтобы безнадёжно устарело и не выдержало испытания временем (дело не в датах, а в таланте) — просто смущает сам факт отбора — что-то же должно было измениться за столько лет!

Но самое большое — даже не удивление — потрясение испытываешь при чтении раздела «Биография Чехова», а точнее, его подраздела «Второе июля четвёртого года. Новейшие материалы к биографии Чехова». Излагаются эти самые “новейшие материалы” по книге — следите внимательно! — “известного биографа Дэвида Магаршака”, которые “оригинально переработаны Уильямом Сомерсетом Моэмом, впервые издаются в изложении на русском языке с необходимыми дополнениями в форме вольного перевода Бориса Штерна. Цитаты из книги Моэма в дальнейшем не оговариваются” (с. 10).

Всё это “цитируется выборочно по интернет-странице Алексея Комарова”. Биография Чехова в изложении Магаршака–Моэма–Штерна–Комарова в результате выглядит следующим образом (самое разумное — просто привести несколько цитат без комментариев).

“С 1880 по 1885 год Чехов написал триста рассказов! Они писались для заработка. Такая работа в искусстве презрительно именуется халтурой. В русском языке слово «халтура» имеет два значения: а) плохая работа и б) побочная работа; к Чехову, конечно, это слово, если и применимо, то только во втором смысле” (с. 11).

“Толстой часто встречался с Чеховым… Знакомство с Толстым являлось едва ли не большой честью, великого старца боялись и почитали, но Чехову не пришлось искать встречи с ним, автор «Войны и мира» однажды зимним вечером, прогуливаясь по Москве в валенках и зипуне (простая крестьянская одежда) и разузнав, что в этом доме живут Чеховы, сам постучался к нему. У Чехова происходила очередная артистическая вечеринка, пьянка-гулянка, дым стоял столбом. Двери случайно открыл сам хозяин, в подпитии, и онемел при виде знакомой по фотографиям бороды и густых бровей.
— Вы — Антон Чехов? — спросил Толстой.
Чехов не мог произнести ни слова. Сверху доносились женские визги и песни.
— Ах, так у вас там девочки?!.. — потирая руки, воскликнул граф и, отодвинув хозяина, взбежал, как молодой, на второй этаж. Вечеринка была свёрнута, все занялись Толстым, а Чехов очень краснел и стеснялся. «Хороший, милый человек, — говорил Толстой. — Когда я матерюсь, он краснеет, словно барышня»” (с. 19).
“Как-то в ранней молодости, в начале успеха, Антоша Чехонте познакомился с Лесковым, напился и возвращался с ним ночью от девочек…” (с. 30).

Ну что, читатель (школьник, студент, учитель), достаточно? Скажете: да кто же это всерьёз воспримет? Тем более что и не было никакой биографии Чехова в изложении Магаршака–Моэма, а всё это — мистификация известного писателя-фантаста Бориса Штерна, попавшая в интернет и принятая составителями за те самые “новейшие материалы”! Так-то оно так, если не учитывать то обстоятельство, что методическое пособие М.И. Мещеряковой вышло тиражом в 5 тысяч экземпляров (для сегодняшнего времени цифра огромная!) и лежит практически в любой библиотеке не только столицы, но и, к сожалению, маленького провинциального городка, где к написанному “издано в Москве” относятся с должным уважением, а подзаголовок «Новые биографические материалы» воспринимают с пиететом. Слова “цитируется по Интернет-странице…” тоже ласкают слух, особенно в провинции, где Интернета нет в помине, но о нём слышали много чудесного, а вот книга эта уже стала культовой (сужу по дипломным работам своих студентов-заочников). А поскольку в Интернете на сайте «Чехов в школьном изучении» ничего, кроме этого, нет, то здесь уже не до смеха.

В предисловии к учебному пособию В.Я. Темиз уверенно заявляет, что “такого Чехова школа не знает” (с. 6), что биография его, опубликованная во всех учебниках, — “не заметна, не привлекательна, не романтична” и вся как бы состоит из постоянного “не”: “не был, не состоял, не участвовал”. Между тем это “писатель с мировым именем — а как это провозгласить?” Надо сказать, что составителям этого пособия “провозгласить” удалось: в диалог вступает Д.Галковский, чьи выдержки о Чехове из книги «Бесконечный тупик» (М.: Самиздат, 1998) также цитируются по Интернету. Галковский (видимо, тоже идёт как “новейшие материалы”) хочет теоретическими выкладками как-то укрупнить портрет писателя “с мировым именем”, который “не был, не состоял, не участвовал”.

Однако многоголосия, к которому так стремились составители, не получилось — размышления (или измышления?) Галковского окончательно дорисовывают и без того портрет сильно приближенного к нашему времени персонажа, хамоватого, закомплексованного и лишённого способности чувствовать и замечать рядом находящегося человека: “Даже физиология у Чехова нехорошая, декадентская. В молодости ещё — воспаление брюшины, геморрой, импотенция, потом чахотка и сопутствующая этой болезни эротомания” (с. 28). Вот где, оказывается, истоки его мирового величия!

“У Чехова был природный талант издевательства над людьми, дар духовного вампиризма. Он пил из окружающих жизненную энергию… Любить он не умел… Разве что чахотка давала ему импульс, но в этой болезни как раз нечто вампирическое: постоянное эротическое возбуждение и кровь, кровь, кровь. Чехов опустошал людей, опошлял. Даже Книппер, всё же очень близкий ему человек, чувствовала чеховскую пустоту…. Из-за необыкновенной пустоты Чехов… стал удобной вешалкой для идеалов… Чехов — гений лицемерия” (с. 29–30). Биография Чехова в изложении Г.П. Бердникова, выдержки из которой тоже публикуют составители сборника, рядом с Галковским и Штерном-Моэмом — просто скукотища какая-то: ни тебе пьянок-гулянок, ни девочек. А как хочется, чтобы Чехов был — нет, не как все, а хотя бы как известные политики и даже кандидаты в президенты!

Каждый раздел пособия — всего их семь — содержит своеобразный дайджест из известных и неизвестных статей о Чехове: здесь Г.П. Бердников соседствует с Алексеем Комаровым, а с А.П. Чудаковым и Э.А. Полоцкой соперничает некий “Семён Выскубов из Караганды”, которого тоже цитируют по интернет-странице. В его изложении расхожие представления о Чехове становятся не просто безвкусицей, но пошлостью в самом что ни на есть исконном смысле. Здесь и “ухарь-купец Лопахин”, и рассуждения о том, что Чехов, к счастью, “не дожил до других дач, устроенных на просторах его и нашей многострадальной родины — на многочисленных островах архипелага ГУЛАГ” (с. 176). Страсть к обобщениям завела С.Выскубова к заявлениям типа: “Но нас, знающих о кровавых социальных катаклизмах… всё это должно привести к более серьёзным выводам о сущности образа Пети” (там же).

Замысел авторов-составителей — дать своеобразный веер разного рода статей — себя не оправдывает: разобраться школьнику (да и учителю),к примеру, в вопросе «Чехов и религия» после выдержек из статьи А.П. Чудакова «Между есть Бог и нет Бога…» и В.Днепрова «Атеизм Чехова» без комментариев достаточно сложно, как и понять непростую проблему «Чехов-мыслитель» по статье (опять же из Интернета!) некоего Ник. Шмырова.

Разработки уроков по некоторым произведениям Чехова, представленные в сборнике, тоже, мягко говоря, вызывают недоумение. Например, при изучении «Вишнёвого сада» следует “разделить на группы учащихся”, причём каждая группа работает дома только над определённым “образом”, пытаясь ответить на вопрос: “Кто виноват в происходящем?” Кто-то собирает компромат на Гаева, кто-то — на Раневскую, кто-то — на Петю и Аню… Причём при распределении учащихся по группам, оказывается, следует “учитывать успеваемость (?) и развитие ученика, умение читать вслух (роли главных действующих лиц должны получить сильные (?) ученики), а также характеры и наклонности учащихся”.
Советы Я.Г. Неструха читать пьесу по ролям (статья 1971 года) могут завести в тупик видавшего виды учителя: оказывается, при “первом чтении” некоторые ученицы (видимо, плохо успевающие) “восприняли рассказ Раневской о прошлом с полным доверием, полагая, что она второй раз вышла замуж (?), была очень предана своему мужу, поэтому так самоотверженно ухаживает (?) за ним. Это, в их глазах, придаёт характеру Любови Андреевны оттенок благородства и вызывает к ней сочувствие”. А чтобы такого не произошло, следует “чтение по ролям повторить” и читать до тех пор, “пока чтение не свидетельствовало бы о верном понимании персонажей, их взаимоотношений, конфликта пьесы”. Вот так, дорогие учителя: читайте, пока не обрящете.

Правда, нужно отдать должное авторам-составителям сборника «Чехов в школьном изучении»: как бы понимая, что “Семёна Выскубова из Караганды” могут и не принять, они обращаются к авторитету А.Солженицына — тонкие наблюдения писателя над чеховским текстом в заметках «Окунаясь в Чехова» с лихвой перекрывают всю «интернет-продукцию». Как всегда у Солженицына, отдельные штрихи к рассказам («Попрыгунья», «В овраге», «Палата № 6», «Ионыч») могут натолкнуть умного преподавателя на более серьёзный разговор со школьниками о секретах чеховского мастерства, чем расписанный, как сценарий, “конспект урока”. Однако проблема остаётся: Чехов в Интернете — это ещё и сотни выпускных сочинений весьма сомнительного качества. Каждое второе можно смело выбраковывать. Вот только кто этим будет заниматься? Да ещё успокоило предостережение на форзаце книги: “Никакая часть данного пособия не может быть скопирована без согласия владельца авторских прав”. Вот и славно.

Однако наряду с этими безграмотными и эпатажными методическими наставлениями есть и вполне доброкачественное пособие, не стремящееся завлечь учеников и учителей всякими скандальными заявлениями. Речь идёт о сборнике «Чехов в школе» (автор-составитель И.Ю. Бурдина), в котором в виде поурочного планирования есть всё, что нужно учителю: различные типы заданий для всех ступеней обучения, перечень тем сочинений, письменных заданий, научных сообщений. Соблюдён принцип вариативности — учителю предоставлен самостоятельный выбор чтения чеховских текстов, анализ которых с помощью ведущих специалистов предложен тут же в виде «Отрывков из критических статей и литературоведческих работ». Расписана и биография Чехова, здесь же кратко представлен «Чехов в воспоминаниях современников». Автор разрабатывает уроки с учётом возрастных особенностей учеников и предлагает, кроме того, всякого рода внеклассные мероприятия (литературный вечер «В гостях у Чехова», литературные семинары). Словом, есть откуда взять материал.

Плохо одно — предоставив учителям, выбор пособий и учебников, наша печать, занимающаяся школьными делами, наши ведущие методисты, наши доблестные учёные-чеховеды должны как-то погромче, чтобы было их слышно, объяснить, как научиться выбирать достойное и отличать развеси¬стую клюкву от знания. Идея провести в Мелихово Летнюю школу для учителей «Чехов читаемый и изучаемый» долго блуждала в Чеховской комиссии с подачи её учёного секретаря И.Е. Гитович. Эту идею горячо поддержали все чеховеды, которые преподают в вузах и имеют через вузы выход на школы, музейщики и наверняка поддержат умные школьные учителя. И вот наконец она начала воплощаться. Хотелось бы теперь послушать самих учителей.

Ольга Михайловна Скибина — доктор филологических наук, профессор Оренбургского госпедуниверситета.

Скрытый текст

Примечания
1 А.П. Чехов в школьном изучении // Сб. статей и материалов по биографии и творчеству поэта / Под ред. М.И. Мещеряковой. М.: Научно-практический центр, 2000. С. 224.
2 Чехов в школе // Книга для учителя / Автор-составитель И.А. Бурдина М.: Дрофа, 2001. С. 320.